«Если торопиться, а не развиваться эволюционно, закон будет некачественным»

Андрей Попов, директор по правовой и корпоративной культуре и имущественному комплексу «Росатома», в интервью LEXPRO рассказал, что термин «ядерное право» – это всего лишь попытка сжатой характеристики отраслевой специфики, что национальное законодательство в ядерной сфере – продолжение международного, и что если закон, регулирующий ядерную отрасль, пишется и принимается быстро, то скорее всего он плох.

- На III Международном юридическом форуме в Санкт-Петербурге в программе фигурировала ваша сессия «Развитие ядерного права в современных условиях». Несмотря на ее резонанс, в кулуарах форума многие участники иронизировали над определением «ядерное право», замечая, что так мы и до «водопроводного права» дойдем. Они не правы?

- Я заканчивал юрфак Санкт-Петербургского университета, где традиционно шутили о банно-прачечном праве, поэтому ирония по поводу ядерного права для меня не новость. С другой стороны, необходимо понимать, что, употребляя термин «ядерное право», мы говорим вовсе не о самостоятельной отрасли права, а о части законодательства, обладающей отраслевой спецификой.

- Какой именно?

- Она определяется самим предметом, причем не только в России, но и на международном уровне. Ядерная энергия, согласитесь, и не может не иметь специфики: слишком сложная это область.

- Говоря о международном уровне, вы имеете в виду разного рода конвенции, регулирующие развитие ядерной отрасли?

- Да, прежде всего их. Россия присоединилась почти ко всем международным конвенциям, регулирующим использование атомной энергии. Собственно говоря, по-другому и не могло быть, так как именно наша страна является первопроходцем в этой отрасли.

- Не кажется ли вам, что наличие немалого числа конвенций излишне регулирует ядерную отрасль?

- Отнюдь, это необходимость. Скажу больше, Россия добровольно выполняет нормы даже тех конвенций, к которым она пока не присоединилась.

- Можете привести пример?

- Мы строим станцию в Калининграде, что не может не беспокоить Европу. Для таких случаев существует специальная конвенция об оценке воздействия на окружающую среду. Россия ее подписала, но не ратифицировала, (что делает ее исполнение необязательной). Тем не менее, мы понимаем, что нам жить вместе с Литвой и Польшей, поэтому желательно исполнять данную конвенцию, и мы делаем это.

- А как же национальные стандарты и законы? Не достаточно ли их?

- Национальное регулирование – логичное продолжение международных норм.

- Каковы ключевые законы, регулирующие вашу деятельность в национальном масштабе?

- Среди основных законов можно назвать Закон об использовании атомной энергии, а также недавно принятый закон об обращении с радиоактивными отходами. Госдума еще рассматривает закон о гражданской ответственности за ядерный ущерб. Существует также большое количество подзаконных актов.

- Насколько я знаю, здесь Росатом сам проявляет большую активность.

- Да, мы выпускаем нормативные акты по предмету своей компетенции, что совершенно логично. Много специальных актов выпускает и Ростехнадзор.

- Вся эта работа ведется собственными силами, или же с привлечением внешних специалистов?

- К сожалению, у национальных юрфирм отсутствуют специалисты, которые могли бы нам помочь в ядерно-правовой тематике. Но мы этот вопрос решаем, в том числе воспитываем собственных юристов, отправляя их на обучение в России и за рубеж.

- Насколько хорошо ваши юристы разбираются в тонкостях физики атома?

- В общих чертах разбираются. Все наши юристы сразу после выхода на работу в обязательном порядке слушают курс ядерной физики.

- Внешние консультанты, с которыми вы работаете, тоже должны разбираться в этом?

- Необязательно, так как они занимаются непрофильными для нас вещами, например судами.

- Какова численность вашего департамента?

- В юрдепартаменте госкорпорации работает 50 человек, в целом по отрасли – больше тысячи.

- Насколько часто вам приходится судиться?

- Достаточно часто, как и всем другим хозяйствующим субъектам. Могу сказать, что в судах с нашим участием нет ничего особенно интересного. Как правило, это обычное взыскание дебиторской задолженности.

- Есть ли какие-то законы, которые, как вам кажется, совершенно необходимо принять, чтобы ядерная отрасль развивалась быстрее?

- Да. В Госдуме с 1996 года лежит закон о гражданской ответственности за ядерный ущерб. По нему до сих пор прошло лишь первое чтение, что меня лично очень печалит.

- Почему это происходит?

- Слишком сложная и многогранная у нас отрасль, поэтому и законодательство меняется небыстро. Да и если сильно торопиться, а не развиваться в каком-то смысле последовательно и эволюционно, закон стопроцентно будет некачественным, что в нашей отрасли недопустимо. Логично, нет?

Беседовал Александр Московкин

Код для вставки в блог