5 главных событий первой половины апреля

О набирающей обороты антикоррупционной компании, назревшей и наболевшей реформе нотариата, скандале вокруг «заказного убийства» и интервью Эрнста, а также о новоиспеченном законе о защите чувств верующих.

Весна и революция – синонимы и антонимы одновременно. Ведь пора пробуждения ото сна и цветения для одних это демонтаж старого вместе с хаосом и сопутствующими разрушениями для других. Диалектика, от которой не скрыться решительно нигде. В первой половине месяца многих по-весеннему мощно лихорадило. Симптомы отдельных проявлений этой лихорадки красноречивы: лиха беда начало.

Старая песня о главном

Если кто вдруг не заметил, в начале апреля в стране стартовала очередная антикоррупционная кампания.  Теперь любая новость из разряда «где посадки?» должна восприниматься через призму данной кампании. И никак иначе.

Старту предшествовала массированная кулуарная подготовка, главным итогом которой стал доклад формально неподконтрольного российской исполнительной власти Национального антикоррупционного комитета (НАК).  Если обобщить написанное аналитиками НАК, то и в данном документе нет ничего нового. На многочисленных примерах – от «дела Сердюкова» до «дела Билалова» - констатируется факт, что в вялотекущей ежедневной борьбе с коррупцией в последний год появился новый вектор, направленный в сторону высшей категории управленцев.

Выводы же теоретиков антикоррупционной борьбы следующие. В системном противодействии коррупции заинтересована сама власть, поскольку разросшийся государственный аппарат все хуже и хуже поддается хоть какому-то осмысленному управлению. Стране нужна реальная политическая конкуренция, позволяющая, в том числе, отыскивать и вытаскивать на свет Божий материалы для новых уголовных дел. И, пожалуй, главный вывод – коррупция должна стать ненавистной всему обществу, а люди, вместо того чтобы желать встроиться в коррупционную систему, должны эту самую систему люто ненавидеть.

Все эти заключения, безусловно, верны. Но только на бумаге.

На практике же получается не совсем приглядная картина.  И она заставляет вспомнить знаменитую притчу о пастушке и волках, когда на крик мальчика сначала сбегалась с вилами и дубьем вся деревня, а при появлении самых настоящих волков взрослые уже и не думали реагировать.

Так и у нас. Отдельные антикоррупционные процессы десятилетней давности вызывали в обществе куда больше эмоций, чем нынешние громкие задержания с обязательными заключениями под стражу. Сегодняшнее обилие уголовных дел общество особо не трогает. И лично у меня не поворачивается язык обвинить обывателя в так называемой коррупционной инфантильности. Иначе ведь и быть не может, поскольку очередное дело очередных «оборотней в погонах» заканчивается очень часто условным сроком для исполнителей, да показательными выговорами вероятным организаторам. Сама система не страдает, так как честолюбивых дублеров в ее запасе – считай, пол страны.

Пока же очередной виток борьбы за вселенское счастье больше напоминает сведение счетов одних представителей власти с другими. Хотя бы потому, что для эффективной борьбы с коррупцией уже опробованных методов явно недостаточно. Известная ведь тема. К примеру, тараканы очень быстро привыкают к ядохимикатам, которыми их травят, и вполне себе существуют по соседству с очередными ловушками, нашпигованными токсичной бытовой химией. В таких ситуациях измученным хозяевам жилья рекомендуют вызывать специально обученных людей из Санэпидстанции.

Такими специально обученными людьми могли бы стать сотрудники независимого подразделения, подчиняющегося напрямую президенту. В новейшей истории прецеденты были. Так, к примеру, сотрудники Бюро по борьбе с коррупцией чистили от заворовавшихся министров и крупных чиновников Сингапур в конце 60-х годов XX века. Чистили невзирая на лица, звания и родственные связи. Кумовство не спасало от посадок, бегство из страны – от разорения, признание и покаяние – от позора.

Поэтому России нужна вроде бы малость – политическая воля, причем идущая с самого верха. Пока она не осязаема, любые антикоррупционные потуги будут восприниматься людьми как очередная кампанейщина. И громкие заголовки с лент новостей будут по-прежнему восприниматься с усталой насмешкой.

Развести разводящего

Недавно получила очередное подтверждение старая истина: если корпорация не реформируется сама, это делают помимо ее воли. В роли корпорации – российский нотариат. На должность конкретного и жесткого преобразователя пока официально никто не назначен, однако из желающих уже выстраивается целая очередь. Большой бизнес, законный регулятор – Минюст. А теперь еще и Федеральная антимонопольная служба (ФАС) РФ.

Последняя, даром что тоже не идеал государственной структуры, в первых числах апреля поставила перед нотариусами ряд неприятных вопросов. Главный – почему данная юридическая прослойка превратилась в монополию, устроив в целом ряде регионов настоящий картельный сговор? Речь о пресловутых тарифах на правовую и техническую работу, которые, так уж повелось, нотариусы устанавливают себе сами.

По жизни же получается вопиющая несправедливость. Вы оформляете у нотариуса разрешение родителя на вывоз за рубеж несовершеннолетнего ребенка. Пошлина – рублей 500, она прописана в Налоговом кодексе РФ и нерушима, как российская территориальная целостность. А вот за распечатку такого разрешения из компьютера, его заполнение и оттиск печати с вас возьмут еще, как минимум, столько же. При этом с готовой заполненной бумагой вы также прийти не имеете право. Нотариус ее попросту не удостоверит.

В итоге ответим сами себе на простой вопрос:  где оказывается любой гражданин, вынужденный обращаться к нотариусу? Нет, не там, где вы сгоряча подумали, а в обычном замкнутом круге. Идти в другую нотариальную контору нет смысла, так как тарифы утверждаются нотариальной палатой и едины для всего региона. Поэтому-то, наверное, претензии ФАС можно считать обоснованными.

Виноваты в том, что на нотариальную корпорацию сегодня сильно давят извне, сами нотариусы. О проблеме ничем не обоснованных расценок за техработу им говорят примерно столько же времени, сколько существует российский частнопрактикующий нотариат. А ему в этом году 20 лет, что с помпой в мае будет отмечено на конференции в Санкт-Петербурге. Говорят все  – обыватели, журналисты, сменяющиеся словно в калейдоскопе чиновники Минюста. Тетушки 40+ - основа нашей нотариальной системы – воспринимают критику болезненно. И вместо того чтобы давно прописать тарифы с мотивировкой их обоснованности в нормативном акте (а потом тыкать в него носом недовольных), озвучивают два главных аргумента: «кругом враги» и «на что нам содержать наши конторы, если тарифы за техническую работу снизят или отменят вовсе?».

Первое комментировать не собираюсь, даже делая скидку на время года. Второе обычно умиляет не меньше, к примеру, писем каких-нибудь нотариусов из Ханты-Мансийска, которые в голос жалуются коллегам на то, что лишний авиабилет до Москвы - чересчур разорительная трата для скудного кошелька юриста, практикующего, на минутку, в нефтяной столице России.

Что тут скажешь? Ну, или юрист такой (если бюджет у него и вправду скуден до крайности), или что всех нас привычно держат за дураков. Мне последнее объяснение почему-то ближе. И жалости, слыша о внешнем давлении на изрядно раскормленную деньгами корпорацию, не добавляет. Наоборот.

К всему-прочему, в мае должно смениться первое лицо всех российских нотариусов. Нынешний президент Федеральной нотариальной палаты РФ Мария Сазонова, поговаривают, собралась на покой. Ее сменщиками, скорее всего, станет кто-то из юристов мужского пола. Среди вероятных кандидатов, в частности, называются глава Ставропольской нотариальной палаты Кашурин и Московской областной палаты Смирнов. Вот им-то скользкие проблемы взаимодействия нотариата и общества придется разрешать уже без раскачки.

Иначе нынешняя власть дородных самодовольных дам в мехах и бриллиантах приведет к тому, что нотариата в нынешнем виде в России попросту не будет. Ибо бессовестность и безнаказанность рано или поздно надоедают даже тем, кто в обычной жизни живого нотариуса не отличит от живого адвоката. То есть совершенно посторонним людям, которых сюжеты из серии «богатые тоже плачут» лишь раздражают.

Баллада о разборчивости

Вот чего в последнее время хватало с лихвой, так это сора из избы нашей «четвертой власти» - журналистов. Нет, здесь я не буду обсуждать переходы сразу целой группы авторитетных коллег из частных СМИ в государственные, сопровождающиеся до сих пор завистливыми (и от того особенно ехидными) комментариями в социальных сетях.  У частнопрактикующих юристов ведь случается то же самое, хоть и не столь часто. Эпитеты в ходу – те же самые, с поправкой, разумеется, на особенности профессии. Не стану я комментировать и детский лепет отдельных редакций в ответ на справедливые заявления инвесторов о том, что жить вообще-то надо по средствам. Вам это так же вряд ли будет интересно.

Да и не это главное. В отчетном периоде произошла попытка пересмотреть сами правила игры, испокон веков действовавшие для журналистов и во многом придуманные, кстати, самими журналистами. Поводом послужило ни с того ни с сего взявшееся в информационном пространстве интервью генерального директора одного государственного телеканала.  Ничего нового ньюсмейкер журналисту открытым текстом не рассказал. Не рассказал даже в режиме offrecord, что бы там потом не говорили некоторые благодарные читатели.

При этом многими считается, что формально сенсация все-таки прозвучала. Спикер воспроизвел свою версию того, кто в 1995 году был заказчиком убийства телеведущего Влада Листьева. Но только формально.  Этой версии без малого 18 лет, и не обсуждал ее, наверное, только тот, кто до последнего времени жил, не соприкасаясь с российскими политико-бизнес-криминальными реалиями. Свою оценку данной версии давным-давно дало следствие, ведущее дело об убийстве телезвезды. Для правоохранителей она давно является бесперспективной.

Попутно с публикацией выяснились два момента. Первый – интервью было взято пять лет назад, и все это время где-то лежало, поскольку печатать его издание-заказчик почему-то не захотело. Второй – нарушение священного для многих представителей СМИ принципа offrecord (телевизионный начальник, повторюсь, назвал заказчика устранения Листьева «для понимания», но никак не для печати) было вызвано «высокой общественной значимостью» данной информации. И журналист вдруг решил, что скрывать ее от широких слоев населения не имеет права.

Довершает картину отсутствие внятного ответа на резонный вопрос, почему, собственно, «общественно значимую информацию» журналист «солил» добрую пятилетку. А также - собственное видение автора-нигилиста, что же есть такое журналистская этика. Если верить бунтарю с пером наперевес, такому понятию в современных российских условиях попросту нет места, а  для борьбы с нашими посконными несправедливостями все средства хороши. Поэтому дрожи ньюсмейкер – у тебя нет ровным счетом никаких прав. И обижаться не смей, да!

Лично мне совершенно не удивительно, что подобный большевистский подход, равно как и прямой отсыл к принципу классиков-анархистов «цель оправдывает средства», нашел горячую поддержку у интернет-сочувствующих автору в его душевных терзаниях. Причем многие из горячо одобривших демарш сравнительно юного большевика ранее, в моем понимании, считались людьми, умеющими в нужный момент укротить лишние эмоции.

При этом никто из возбужденных болельщиков мятежного корреспондента даже не попытался задать вопросы, лежавшие на поверхности. Один задан чуть выше: где автор был целых пять лет? Второй вытекает из первого: старое и оттого доброе выражениеquiprodestне все еще забыли? Третий более привязан к ситуации. Сформулирую так: почему пленку с записью интервью сам автор и временно приютившее его издание обнародовали не в день скандала, а лишь четырьмя сутками позже? При современном развитии мультимедийных технологий на это ведь надо от силы часа полтора, если даже с почтовой пересылкой. При условии, конечно, что пленку не требуется монтировать.

Раз внятных ответов на эти резонные вопросы мы, похоже, не получим уже никогда, остается смириться с новой реальностью.

Ньюсмейкерам, да тем же юристам, дающим комментарии СМИ, надо, наконец, научиться холить и лелеять то, что в практике пиарщиков называется журналистским пулом. А также вспомнить, что первое правило чистоплотности – не «мытье рук после», а «разборчивость до».

Ну а коллегам можно только и пожелать, что терпения. И еще - не лениться записывать на пленку все, везде и всегда. Вдруг лет через пять пригодится?

«Разворачиваются процессы…»

Фраза, если помните, была к месту в «Дне выборов» комиков из «Квартета И». И подходит буквально к любой предвыборной кампании независимо от места проведения, числа участников и заветного приза.

Помните, с месяц назад я пообещал, что местечковая борьба за кресло декана юридического факультета МГУ им. Ломоносова буде очень даже шумной?

Не обманул.  Вот вам очевидные доказательства. Уже несколько дней по разным изданиям гуляет новость о том, что Следственный комитет России и Министерство образования РФ получили депутатский запрос, в котором народный избранник требует дать оценку одной не самой красивой истории.

Есть в Женеве учреждение, называемое, ни много ни мало, «филиалом» главного вуза страны, то бишь родного многим МГУ. Туда, если верить источникам среди университетской профессуры, за счет головного института отправляют на работу преподавателей. Учатся же студенты в Швейцарии за немалые деньги, то есть сугубо на коммерческой основе. Один год учебы обходится папе и маме будущего юриста более чем в 1 миллион рублей. При этом МГУ за женевскую историю в год получал от силы 3,4% общего дохода удаленного в швейцарщину факультета. Нехитрые арифметические вычисления позволяют предполагать, что остальные деньги идут в доход организаторов и вдохновителей славного филиала.

Интересно? Идем дальше. Не так давно доля МГУ была размыта до 2,5%. Соответствующее указание дал, если верить дотошным СМИ, нынешний декан юрфака МГУ Александр Голиченков. Причем тут он? Притом – бенефициара женевского образовательного центра зовут Тамерлан Гасанов, и Голиченкову он приходится, если верить все тем же журналистам, дальним родственником. А именно, племянник Гасанова женат на дочери Голиченкова.

Говорят, у самого Гасанова в конце 90-х были проблемы по линии правоохранительных органов, и он даже находился в международном розыске якобы за хищение миллионов из казны родного ему суверенного Азербайджана. Да и сам «женевский факультет» попадал минимум один раз в европейские криминальные сводки. Осенью 2009 года четверо молодых выходцев из России устроили гонки по улицам Женевы на дорогих спорткарах. Стритрейсинг окончился естественно – аварией, в которой пострадал пожилой гражданин Германии. Один из гонщиков был арестован и оказался учащимся как раз нашего «женевского филиала МГУ». Кто-то удивился? Никто.

Тогда дело замяли, у прессы не нашлось желания (или возможностей) вскрыть подноготную швейцарского побратима московского университета. Сейчас, получается, такая возможность взяла и появилась. Из воздуха? Благодаря последовательной позиции автора запроса из Госдумы?

Думаю, все гораздо проще. Выборы нового декана юрфака университета намечены на 20 апреля. И у Голиченкова, поговаривают, есть как минимум один серьезный оппонент. Фамилию не называю намеренно – чтобы вы ненароком не подумали об оплаченной невесть какими деньгами предвыборной рекламе.

Так что в очередной раз публике был представлен примечательный «рояль в кустах». Сыграет ли он победный марш конкуренту господина Голиченкова, мы очень скоро узнаем.

Криминальный талант

У нашей Госдумы есть нехорошая черта: вместо того, чтобы добиваться исполнения действующих законов, брать и придумывать новые. Обычно такая странная привычка приводит к казусам, связанным с никчемным дублированием законодательства. Иногда депутаты успевают спохватиться. В прочих случаях результатом их бурной деятельности становится рождение мертвой нормы, которая не работает (да и не может работать) на практике.

Но случай с законопроектом о введении уголовной и административной ответственности за оскорбление чувств верующих – особый. В своей ретивой исполнительности законотворцы, похоже, перехитрили сами себя.

С месяц назад они предложили поправки в уголовное законодательство, по которым за оскорбление чувств верующих можно будет вскоре получить до пяти лет лишения свободы или значительный штраф.  Есть и другая новелла – аналогичные кары предлагается ввести за осквернение религиозных святынь.

С последним, к слову, все вроде как ясно. Есть святыни, есть те, кто в теории может на них покуситься. История PussyRiot – наглядный тому пример, даже при всей дискуссионности того, что называется Храмом Христа Спасителя.

Но как быть с первым, даже отбросив тот факт, что у каждой конфессии – свои, подчас противоположные друг другу, догмы и взгляды на мироустройство? Депутаты в своих пояснительных записках на этот счет благоразумно промолчали. Поэтому заодно повис в воздухе другой вопрос: а оскорблять чувства атеистов, получается, можно? В светском государстве, гарантированном, вы будете смеяться, Основным законом страны?

Число и характер критических насмешек в итоге возымели действие. В середине текущего месяца авторы инициативы будто бы сдали назад, заявив, что отдельного уголовного состава за оскорбление чувств верующих вводить не требуется. При этом изначальная концепция документа остается не тронутой. То есть сохраняется проблема в целом: есть верующие, и есть все остальные. У первых есть чувства, которые требуется непременно защитить. Вторые – перетопчутся.

Мудрые говорят: лучше не принимать никакого решения, чем половинчатое. Еще мудрые говорят, что люди очень уважают  тех, кто признает собственные ошибки. Действия наших депутатов красноречиво говорят о том, что такая смелость им на данном этапе развития недоступна.

Поэтому придется нам пока потерпеть проявление талантов избранников народа, которые есть в наличии. В том числе – умение отыскать криминал там, где его, в общем-то, и быть не может.

Код для вставки в блог